"Великие люди есть великие инвалиды"

Есть общеизвестная истина – творить, и, в частности. Писать, могут люди, пережившие «нечто». Развод, смерть близкого человека, кому - и прилагающийся к ней темный туннель, алкоголизм, приведший к параличу мышц ступней..
А столкнулась я с этим очень просто: решила почитать что-то стоящее и опробованное. Но без лишних напряжений собственной мозговой извилины. Порыскав в залежах, обнаружила «Малыш и Карлсон» Астрид Линдгрен. Казалось бы, безобиднейшее произведение, знакомое каждому советскому и постсоветскому ребенку по неброско-неуклюжим мультфильмам с голосом Ливанова-Карлсона. Я блаженно улыбнулась, смахнула пыль со страниц и обложки (ну нет, конечно, пришлось читать с экрана монитора – привираю про бумажный вариант, а так хотелось..) Отбросим тот момент, что Малыш просто нуждался в друге, поэтому-то его воображение и выдумало Карлсона – об этом прямым текстом и говорится в книжке. Но вы только почитайте, зацените реакцию мамы и задумайтесь о чувствах ребенка..

«Через кухонное окно светило солнце, и мама выглядела такой милой в своем клетчатом переднике.
Малыш подошел к ней, чмокнул ее полную руку и сказал:
- Как я люблю тебя, мамочка!
- Я очень рада, - сказала мама.
- Да... Я люблю тебя, потому что ты такая милая.
Затем Малыш пошел к себе в комнату и стал ждать Карлсона.»

И это вовсе неудивительно. Сама Линдгрен была вынуждена оставить своего ребенка приемным родителям и уехать на заработки в другой город, тщательнейшим образом скрывая факт его наличия от случайных ухажеров.. Отсюда и этот подтекст «невысказанности» чувств, «несформированности внутренностей». Если бы этого не было в её жизни, мы бы никогда не прочитали: «Мио, мой Мио» и «Ронни – дочь разбойника». Ладно, не умничаю. «Пеппи Длинныйчулок» тоже бы не было.

"- Может быть, люди должны пережить трагедию, чтобы начать делать то, что любят. … Ты сказал, что Микеланджело страдал маниакально-депрессивным психозом и изображал себя на своих полотнах мучеником, с которого сдирают кожу. Анри Матисс завязал с юриспруденцией из-за аппендицита. Роберт Шуман начал сочинять только после того, как его правую руку парализовало, что покончило с его карьерой концертирующего пианиста. … Ты говорил о Ницше и его третичном сифилисе. Моцарте и его уремии. Пауле Клее и склеродерме, от которой его суставы и мускулы съёжились так, что он умер. Фриде Кало и межпозвонковой грыже, усеявшей её ноги кровоточащими язвами. Лорде Байроне и его косолапости. Сестрах Бронте и их туберкулёзе. Марке Ротко и его самоубийстве. Фланнери О’Коннор и её волчанке. Вдохновенью нужны болезнь, увечье, безумие.
- По словам Томаса Манна, - сказал Питер, - «Великие художники – великие инвалиды».

И разве нельзя создавать нечто прекрасное и быть при этом счастливым?